Больно хлестнуло душу страшное предположение, судя по тому, как безжизненно провис мешок, бандиты успели что-то сделать с малышами. Перед глазами встало запомнившееся на всю жизнь неподвижное тельце, с обвисшим хвостиком, и в висках снова закололо.
Не догнать. Нипочем ему их не догнать, а раз бегут не к воротам, а на стену, значит именно там у них заготовлено что-то, припасенное для побега. Может, портал, если они тут есть, или вертолет, или цеппелин… разве важно? Главное, нельзя позволить бандитам добраться до заветного места.
Стан пошарил взглядом, оценивая на бегу валяющиеся возле стены предметы, обломки каких-то вещей, камни… попробовал представить, как он поднимает и бросает хоть самый небольшой…
Нет. Не докинуть ему сейчас даже самого маленького, под ребрами уже колет, а во рту появилась неприятная, сладковатая сухость.
Первый из убегающих уже добежал до стены, и не медля ни секунды, ловко полез по узким и высоким каменным ступенькам наверх. Глядя, как здорово это у него получается, Стан отчетливо понял, лезет мужик далеко не в первый раз.
В боку кольнуло еще сильнее, и парень невольно сбавил шаг, начиная понимать, что догнать воришек такими темпами — нереально. И значит, все же уйдет эта троица и унесет с собой так приглянувшихся ему малышей.
Первый из убегающих, достигший почти середины подъема, оглянулся и обнаружил погоню. Крикнул подельникам, чтоб поспешили, но тут же заметил, что парня буквально качает. Усмехнулся как-то особо мерзко, сделал рукой пренебрежительный взмах, словно отгоняя надоедливое насекомое, и отпустил короткое, явно матерное словцо.
Ненависть, помноженная на обиду и боль, вспыхнула в груди парня жаркой, удушливой воной, заставляя неистово пожелать, чтоб этот мерзавец сорвался со ступеней, покатился вниз и переломал себе все ребра.
Костя не поверил собственным глазам, когда бандит схватился за виски, побледнел и пошатнулся. Лезшие сзади подельники вверх не смотрели, высота ступенек к этому не располагала. И потому обрушившийся на них сверху сообщник сначала сбил следующего, а уж после они дружно смели со ступеней последнего.
Вот, он шанс! — Сразу понял Стан и ринулся вперед с удвоенной силой. Второе дыхание, что ли проснулось?
Или тревога за малышей, которых эти уроды раздавят, и не заметят, но донесся он как раз в тот момент, когда свалившаяся сверху куча начала с руганью и стонами расползаться.
И тут уж не пожалел ни болевых приемов, ни тех, которым учитель научил на самый-самый крайний случай.
Он едва успел сорвать со спины бандита мешок и отскочить в сторону, как подоспела подмога.
Пока воины хватали и связывали бандитов, Костя, едва не рыча от отчаяния, распутывал небрежный узел.
— Кто вот этот?! — в прозвучавшем совсем рядом немного знакомом голосе прозвенела ярость.
Глава 3
Тина
— Ну, а сегодня как себя чувствуешь? — Странное, гладко-миловидное, но явно немолодое лицо, окруженное рассыпавшимися по плечам зеленоватыми прядями, участливо склонилось к Костику.
Он смутно помнил, что уже видел это лицо, и вроде даже о чем-то с ним говорил. Вроде после этого его таскали, купали и вытирали. А еще позже кормили чем-то незнакомым, но очень вкусным.
Костик непроизвольно облизнулся и сглотнул, и на внимательно следившем за ним лице появилась понимающая ласковая улыбка.
— Проголодалась, бедняжка! Сейчас покормлю.
Странная личность исчезла, но вскоре вернулась, держа в руке миску из белого, странного материала. В другой руке она держала такую же белую ложку, и явно намеревалась кормить Костика как тяжелобольного.
— Я сам, — пробормотал парнишка еще хрипловатым голосом, и попробовал сесть.
Получилось на удивление легко и как-то непривычно. Костик непонимающе вытаращил глаза, разглядывая проступающие под тонким покрывалом ноги, это что еще за нафик? Куда делись привычные взгляду килограммы?
— Кофту твою я постирала, — не поняла его недоуменного взгляда хозяйка, — а вот юбку так и не нашла, дам свою, старенькую.
— Что? — непонимающе уставился на хозяйку Костик, у нее с мозгами нелады или просто тяга к черному юмору?
— Ты ешь, ешь, — подсунула она миску, и Костик не стал спорить, сообразив, что глупо обижаться на тех, кто за тобой так ухаживает.
Пока он ел странную, зеленоватую, но очень вкусную кашку, хозяйка сбегала к столу и налила из кувшина какой-то напиток. Глаза Костика за это время привыкли к царившему в комнате полумраку, и теперь он с изумлением разглядывал совершенно невероятное жилище. На его, Костика, взгляд.
А на чей, интересно, взгляд покажется правильной совершенно круглая комната, с плетенным из лозы, как корзина, куполообразным потолком? Под которым висят веники разнообразной травы, сушеные корешки и прочий, чисто ведьминский антураж?
И окно тоже круглое, с открытой внутрь плетеной же дверкой. Зато дверей нет вообще. Нигде нет. Но это пока не особо встревожило парня, наверное, они просто хорошо замаскированы.
Костик принял из рук хозяйки мисочку, принюхался — молоко. Выпил почти залпом, облизнулся, вкусно.
— Спасибо. А как я тут оказался?
— Мне тебя моряне принесли, — ответила хозяйка, забирая мисочку, — повезло тебе, что ты девчонка, а не парень. Парней они не отпускают… сразу.
— Э… — замялся Костик, — ты что-то путаешь. Я как раз парень.
— Не смешно, — внезапно обиделась эта странная женщина, — я сама тебя мыла и одевала. Да и морян не проведешь, на тебе кроме рубашки, ничего не было.
— Как это? — припомнил совершенно ошеломленный Костик, — а трусы, футболка, джинсы и обутка?
— Ничего, — с сожалением покачала головой собеседница, — они бы не взяли. Вот это же осталось!
И она протянула ему лежащий в створке раковины помятый наконечник стрелы.
— Это мое, но там еще было… — Костик замялся, не зная, можно ли рассказывать про странный документ, обнаруженный в тайнике.
— Моряна! — позвал откуда-то из подпола веселый и молодой мужской голос, — тут говорят, ты девчонку нашла? Можно посмотреть?
— Колтун тебе на все волосы, а не девчонку! — Внезапно обозлилась хозяйка и, откинув неприметную крышку расположенного возле самой стены люка, юркнула туда, сделав на прощанье Костику красноречивый знак молчать.
— И не только колтун, — одобрил про себя пожелание женщины Костик, — а еще и чесотку! Раскатал губу, девчонку ему! А вот это — что по-твоему?
Рука сама скользнула под одеяло, и сердце Костика замерло от ужаса. Там, где всегда находилось главное доказательство его принадлежности к высшему классу — мужчин, теперь обнаружилась лишь пугающая пустота.
